Отличники. От других… - Влад Касторный

Выложив мне все новости, она немного успокоилась и попробовала расческой из своей сумки расчесать мои, наверное, слишком растрепанные волосы. Я резко отшатнулся от нее.

– Ты чего такой злой? На солнце перегрелся? – сестра посмотрела на меня подозрительно.

– Может и перегрелся! – огрызнулся я.

Досада, что меня побеспокоили, все еще не отпускала, и голос звучал как-то неоправданно зло. Я не хотел злиться на сестру, но не мог себя заставить смягчиться.

– А во сколько пойдете в поселок?

– В восемь, только и ты тоже пойдешь. Нам нужно сообщить папе номер поезда, которым мы возвращаемся домой, чтобы он нас встретил на такси, – сестра снова казалась невозмутимой. – А ты разве не хочешь поговорить с бабушкой и папой?

– Хочу, – я угрюмо уставился в асфальт, по которому ползли вереницей мелкие муравьи, таща толпой нескольких больших красных жучков, которым, похоже, было уже все равно, куда и кто их тащит. – Я в шесть пойду купаться, а потом после ужина приду.

– Как хочешь. – Как-то подозрительно легко согласилась сестра. – Только тебя все равно ждет в корпусе мама.

Я нехотя поднялся и побрел в здание, где находился кружок детского творчества. Мама учила пионеров делать поделки, рисовать и лепить из пластилина на стекле разноцветные картины. Одно время я тоже увлекся этой лепкой на стекле. Сестра мне рисовала контуры черной тушью, а я размазывал в них пластилин различных цветов. Мама даже несколько моих картин на выставке в лагере выставила. Потом стало скучно это делать.

Мама встретила меня апельсином, который я схватил и стал грызть как яблоко с кожурой. По майке потек желтый сок. Сумку с полотенцем и книжкой я бросил в угол.

– Ты пойдешь с нами, Владик? Мы позвоним папе, а потом поедим мороженое.

– Пломбир?

Мама кивнула.

– Пойду, только сначала искупаюсь. Я хочу попасть на пляж до ужина, – я развернулся, чтобы идти.

– Постой! Зайди в комнату и переодень майку. А можешь вообще-то надеть приличные шорты и кеды. Все-таки в городок едем. Там люди… – Мама не оставляла надежды научить меня следить за собой.

– Хорошо, мам!

Я все еще не решил для себя, рассказывать ли ей о своей новой знакомой. Сестре однозначно говорить не буду. Потом слова не смогу сказать, чтобы не нарваться на ее плоские шутки. Поколебавшись секунду, я уверенно вышел.

– Постой! Возьми полотенце, – мама выглянула в коридор, подавая мне сумку. – Не заплывай далеко.

– Ну, все, я пошел, мам, – протянул я.

Плетясь по аллее переодеваться, подумал, что Маше понравится, если она увидит, что я умею следить за собой, как взрослый. Забежал в комнату, быстро переоделся, смочил водой волосы, чтобы они, наконец, причесались, и выбрался с территории лагеря в направлении пляжа.

На часах было шесть часов вечера. Солнце, казалось, вознамерилось спалить все живое, сущее под ним. Я с ужасом представил, что придется снимать обувь и ходить по раскаленным камням, пусть даже недалеко.

На пляже было полно народу, и я внимательно вглядывался в лица и в другие места загорающих, слоняющихся по пляжу и в изобилии купающихся граждан. Солнечные зайчики от воды слепили глаза. Я, повернулся к бетонной ограде и посмотрел в сторону стоянки в надежде отыскать знакомый белый «универсал». Машины стояли очень плотно, а не поместившиеся на стоянке, растянулись вереницей вдоль обочины далеко в обе стороны дороги. Но «Волги» не было видно. Подошел поближе к лестнице, и, увидев пару квадратных метров просвета среди тел и полотенец, расположил на них свои вещи, снова встал, все еще не решаясь раздеваться под лучами палящего солнца. Я вглядывался в горизонт, пока не начали слезиться глаза. Крепко зажмурившись, я все еще не мог избавиться от красных кругов, дожидаясь, пока под закрытыми веками немного стемнеет.

– А теперь ты похож на аэродромный радиолокатор. Он так же вращается на триста шестьдесят градусов, как твоя голова. – Машин голос откуда-то из-за моей спины звучал весело и задорно.

– Машка, привет! – воскликнул я радостно и, развернувшись вокруг своей оси на ее голос, открыл глаза. Сквозь красные круги я увидел знакомую стройную фигурку в облегающих джинсах Levi’s, ослепительно белой футболке и белых кроссовках с зигзагом Nike.

Она смотрела мне прямо в глаза, и улыбка играла на ее губах. Ее каштановые волосы были заплетены в косичку – «колосок», доходящий ей до середины спины, подчеркивая гордую осанку. Девушка протягивала мне стаканчик «пломбира».

– Я попал в сказку, где исполняются желания? – спросил я ее, с трудом оторвав взгляд от прохладного лакомства.

– Конечно. Приятно познакомиться! Я – фея!

Маша, хитро глядя на меня, откусила кусочек мороженного из своего стаканчика.

– Спасибо, фея! – я все еще не мог прийти в себя от неожиданности.

Мы некоторое время стояли, глядя друг на друга и еле сдерживая смех, поедали мороженное.

– Ты здесь хочешь остановиться? Пошли к нам. Мы с мамой во-о-он там возле дамбы шезлонги заняли. Тебе, кстати, тоже.

И она пошла вперед, уверенно лавируя среди загорающих. Я невольно залюбовался этой стройной, мужественной девушкой. Мы остановились на мелкой гальке метрах в пяти от бетонного волнореза, далеко уходящего в море. Три шезлонга стояли в ряд почти у кромки тихо плещущейся воды. Женщина в солнцезащитных очках, соломенной шляпе и темно-зеленом купальнике, сидевшая на одном из них, читала журнал «Наука и жизнь». Она оторвалась от чтения и, сняв очки, приветливо посмотрела на меня из-под широких полей своей шляпы. Ее улыбка и выразительные черты лица, как будто, были фотографией Маши в будущем, лет через двадцать.

– Мам, познакомься, это Владислав. Он живет в нашем городе. А сейчас мы с ним купаться будем.

– Здравствуй, Владислав! – голос женщины звучал не громко, но ясно слышался каждый звук. – Рада с тобой познакомиться. Меня зовут Анна Петровна.

– Очень приятно, Анна Петровна!

Я вежливо улыбнулся, попытавшись незаметно сдуть капельки пота со лба. Женщина жестом пригласила меня расположиться на свободном шезлонге. Незамедлительно воспользовавшись предложением, заметил, как Маша, одновременно со мной в точности повторила мое движение, растянувшись на спине и, зажмурившись, улыбнулась плотно сжатыми губами.

– Ну что, дети, как насчет…, по стаканчику лимонада? – Анна Петровна достала бутылку Дюшеса и два картонных стаканчика.

– Спасибо! – сказали мы хором, одновременно взяв угощение.

Прохладный напиток привел меня в чувство, и я начал думать, как будет правильно: их обеих пригласить купаться, или только к Маше обратиться.

– Чего в одежде паритесь! Марш купаться! – мама шутливо хлопнула дочку пониже спины, тем самым разрешив дилемму. Мы незамедлительно выполнили «приказание», как будто только этого и ждали. Маша моментально сняла майку, джинсы, кроссовки, оказавшись в ярко-синем купальнике, и стянула с ноги протез. Он был похож на высокий сапожок телесного цвета, который фиксировался широкими ремнями к бедру над коленом. На розоватой коже раненой ноги остались от них следы. У меня снова защемило сердце от жалости к ней. Но теперь я по-другому воспринимал особенность Маши. Я уважал ее, как мужественного человека и хотел помочь ей быть самой собой. Подруга подняла голову и убрала с лица прядь волос.

– Ну что, готова? Пойдем в воду. – Я встал, протянув руку Маше, помогая ей встать. Она оперлась мне на плечо, а когда мы зашли по пояс в воду, вдруг обхватила мою шею руками и запрыгнула мне на руки. Ее лицо со смеющимися зелеными глазами оказалось очень близко. Я чуть не упал от неожиданности, еле успев напрячь мышцы рук, но вода помогла удержать дополнительную нагрузку. Я сделал несколько шагов, поскользнулся о заросший тиной камень, и мы вместе рухнули в воду, разбрасывая тучи брызг и смеясь.

– А ты сильный! – с восхищением крикнула Маша, вытирая лицо – Теперь я знаю, внешность обманчива.

Я в этот момент погрузился с головой под воду, и не услышал части сделанного мне комплимента. Вынырнув, я жестом позвал подругу за собой, и поплыл в открытое море. На глубине вода стала ощутимо прохладнее. Шли волны, которые подхватывали нас и качали вверх и вниз. Маша быстро меня обогнала и через несколько минут уже плавала вокруг буйка. Я, пыхтя и отплевываясь от морской воды, медленно приближался к ней.

– Давай сегодня в Турцию не поплывем, – сказала девушка, глядя на меня сквозь пряди слипшихся волос, прикрывших ее левый глаз. – А то к ужину не успеем вернуться. Я смотрела по карте, до турецкого города Синоп отсюда всего километров триста напрямую через море.

– А я, когда был с мамой в Сухуми, взбирался на гору Ахун и со смотровой площадки пытался увидеть турецкий берег. Экскурсовод говорил, что в ясную погоду это возможно, – вставил я, все еще не выровняв дыхание после заплыва.